Шестьдесят лет минуло с тех пор, как из-за строительства Братской ГЭС под воду ушли сотни деревень Иркутской области. Только официально под затопление водами будущего рукотворного моря попали более 16 тысяч дворов.
Проект «Лица затопленных деревень», разработанный автономной некоммерческой организацией «Байкал», посвящен людям, которые помнят, как под воду уходили их родовые места. В этом году журналисты работают на малой родине Валентина Распутина — в населенных пунктах на берегу Ангары в Усть-Удинском и Балаганском районах.
Учитель в пустеющем поселке
Строительство Братской ГЭС изменило судьбы многих людей. Нет той сферы жизни, на которую бы не повлияло затопление деревень. Вспоминая тот период, люди чаще всего говорят о смене привычного уклада жизни, а вот у Иды Аркадьевны Сластных переселение повлияло на выбор профессии.
«В Усть-Уде прошло мое детство, в 1961 году я окончила там среднюю школу. Мы были последним выпуском старой Усть-Уды. Выпустилась – и уехала поступать на лечфак в Иркутск. Сейчас-то поступить в медицинский сложно, а тогда это было еще сложнее, нужно было еще до зачисления успеть поработать в больнице. У меня такого опыта не было, и, хотя экзамены сдала неплохо, по конкурсу не прошла. Вернулась в родительский дом, где не знала, что и делать», — говорит Ида Аркадьевна.
На помощь пришли жизненные обстоятельства. Перед затоплением Усть-Уда активно расселялась, за лето 1961 года многие успели перебраться на новое место. Пустела и школа. Но за партами еще оставались дети, и их нужно было кому-то учить.
«Помню, приехал ко мне заведующий районо Петр Романович Фалеев и стал уговаривать взять два класса: второй и четвертый. В начальной школе к осени оставалась учительница Надежда Федоровна Смолянинова — опытный педагог и хороший наставник, поэтому я согласилась. Быстро втянулась в работу, стало получаться. Мои двенадцать учеников к Новому году один за другим выехали из Усть-Уды, а меня перевели в хайрюзовскую школу — там я и завершала первый в своей жизни учебный год в роли педагога», — говорит Ида Сластных.
Появилось желание стать учителем, и Ида Аркадьевна уехала в Иркутск. С легкостью она поступила в институт, окончила его, немного поработала по распределению в Бирюсинске, а после рождения дочери вместе с мужем переехала на малую родину – в Усть-Удинский район.
«Тот год, когда я не поступила на лечфак, все перевернул в моей жизни. Ни разу не пожалела о том, что выбрала такую дорогу. В новой Усть-Уде вела химию и биологию, после 15 лет работы в школе меня перевели в районо. Трудилась инспектором, методистом, заместителем заведующего, а потом и заведующей. Не знаю, как сложилась бы судьба, если не переселение. Профессиональная жизнь получилась интересной, насыщенной, у меня много благодарных учеников», — говорит Ида Сластных.
Игры в «чемодан» и осетр на весь стол
Переселение старой Усть-Уды проходило на глазах героини проекта. Иде Аркадьевне особенно запомнилось, как начал пустеть некогда шумный, веселый поселок.
«Утром идешь на работу и видишь, как люди грузят вещи, разбирают дома. Мрачное было положение в поселке, настроение было неважное, но радовала природа, речка. Когда говорю о старой Усть-Уде, перед глазами сразу встает мост через реку — красивый был очень. Летом ребята с него ныряли, а в праздники именно у моста собирались устьудинцы, чтобы отметить какое-нибудь событие. А как мы в детстве играли! В «чемодан» — аналог вышибалы, в лапту. Так бегали, что потом до дома еле доходили. Жаль старую Усть-Уду, очень жаль», — говорит Ида Сластных.
Родители Иды Аркадьевны в старой Усть-Уде жили в служебном доме. После переезда поставили большой дом, в котором героиня проекта живет до сих пор.
«Мама и папа занимались огородом, без него и я себя хозяйкой не чувствую. Помню, что полы раньше в домах не красили, брали голячок — ветки от березового веника, и этим голячком шоркали полы. Сейчас я таким методом чистоту не навожу, зато продолжаю белить потолки, мне кажется, так воздуха больше», — говорит она.
Поделилась Ида Аркадьевна и незабываемыми особенностями быта старой Усть-Уды, благодаря которым легко представить звуки, запахи и даже вкусы того времени.
«Отец был рыбак. Помню, как-то с друзьями ранним утром поймали они огромного осетра. На весь стол рыбину разложили и разрубали — делили улов. У мамы всегда получалась особая уха. Секрет ее был в том, что вначале нужно было отварить мелкую рыбу, а уж на этом бульоне готовить дальше. Добавляли в уху печень налима, и ничего вкуснее этого супа не было», — говорит Ида Сластных.
Под светом керосиновой лампы
Свет в старой Усть-Уде включали от генератора — лишь до полуночи. Продукты сохраняли в глубоких ледниках, с этим проблем не было, а вот спать приходилось ложиться рано. Ида Аркадьевна, которая и в школе отличалась любовью к книгам, частенько дочитывала повести на кухне с керосиновой лампой. Читала тихонько, стараясь не попасться родителям. Те, хоть и ругали за чтение при керосинке, все же сильно не бранили – в семье всегда знали цену образованию.
«Мы с одноклассниками до сих пор общаемся, встречаемся. Съехались из разных концов страны и навестили здание нашей школы, которое перевезли в село Юголок. Занятия в нем идут до сих пор, мы даже сделали фото за партами. Вспоминали учителей и какими мы были в юности — серьезными, строгими друг к другу», — говорит Ида Аркадьевна.
«Мы в школе девочки подтянутые были: аккуратные, наглаженные ходили. Мама у меня городская была, до замужества в Красноярске жила, любила красивенько одеваться. Как-то ездила к своим родителям и привезла мне выбитые на капроне воротничок и рукавчики к школьной форме. Как я тогда блистала! Через марлю гладила, чтобы не прожечь. Утюг мы свой берегли, дно чистили солью…»
Тот самый утюг до сих пор хранится у Иды Аркадьевны. Этот, казалось бы, привычный бытовой предмет, работающий на углях, героически перенес появление электрических собратьев. Заправь его угольками — и сейчас легко погладит даже капризную синтетику.
Проект «Лица затопленных деревень. На Родине Валентина Распутина» реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.
